С появлением Кеши на кухне, где ребята развлекали Кешиного папу, вдруг повисла оглушительная тишина. Судя по стуку падающих на пол челюстей, ребята тоже не догадывались, как красив на самом деле омега их капитана. Они привыкли его видеть в неброской и неприметной одежде, похожего, скорее на бету, только с нежным запахом, а тут вдруг такая конфетка!

- Так, а теперь всем смотреть на меня! – рявкнул из-за Кешиной спины альфа, Кеша, не ожидавший такого, даже присел, - ЭТО МОЙ ОМЕГА! Попробуете хоть пальцем тронуть, УРОЮ!!! – проревел альфа.

Но когда увидел, как побледнел Кешин папа, Гризли одернул на себе жилетку и тихим голосом добавил:

- Всем все понятно или кому-то дополнительно объяснить?

- Папа, а ты разрешаешь мне в таком наряде пойти на улицу? – с надеждой спросил Кеша, поправляя рубашечку на оголившемся плече.

- Да, - улыбаясь, ответил старший омега, - Мишенька хороший мальчик. Когда ты с ним, то я за тебя абсолютно спокоен. Только, Миша, объясни мне, пожалуйста, зачем вам биты?

- Ну, - почесал голову Гризли, - у гномов в руках были молотки и кирки, и я подумал, что в наших руках это будет уж явный перебор.

Кеша нервно улыбнулся. То, что Гризли «хороший мальчик» у него в голове никак не укладывалось. Он оглянулся на стоящего за его спиной альфу, и нервно сглотнул. Похоже, отвертеться от наряда не получится. Когда до ребят дошло, что Гризли назвали «хорошим мальчиком», они захрюкали, сдерживая смех. Веселье прервал стук в дверь. Дядя, папин брат, привел сына, которого должен был сопровождать Кеша.

Ребята надели бороды и колпаки на головы и, похватав биты, вышли на улицу. Младший альфочка волею судеб тоже был одет в костюм гномика и смотрелся очень миленько. Он пришел в восторг, когда увидел взрослых «гномиков», а его папа - в ужас. Кешиному папе пришлось успокаивать брата, убеждая, что ребенок будет в полной безопасности.

Так они и шли по улице: впереди Белоснежка с красным бантом в волосах, в мини-юбке и на высоких каблуках, рядом подпрыгивал от восторга маленький гномик, а следом за ними шествовали еще семеро «гномиков», покручивая в руках биты и поигрывая бицепсами.

Взрослые шарахались в стороны, дети визжали от восторга. К ним подходили и просили разрешения сфотографироваться, и тогда альфы, как культуристы начинали играть мышцами и принимать воинственные позы. Кеша смотрел на них с жалостью, вроде взрослые люди, а ведут себя точно так же, как его племянник! Кстати, племянник был безмерно счастлив, ведь у него никогда не было так много конфет. Он визжал от счастья каждый раз, когда перепуганные хозяева, открыв дверь и увидев на пороге мордоворотов с бородами и битами, после слов: «Сладкое или ИСПУГАЕМ!» без разговоров отдавали все сласти, приготовленные на угощение.

Когда сладостей набралось два мешка, мелкий гномик заявил, что на сегодня, пожалуй, хватит и разрешил проводить себя до дома. На прощанье он обнялся со всеми и потребовал, чтобы в следующем году они тоже «Хеллоуинили» вместе. Племянник с восторгом рассказал своему папе, что это самый-самый лучший праздник, даже лучше Рождества.

Кеша наивно полагал, что его тоже проводят до дома и на этом все закончится. Но у ребят были другие планы на остаток вечера. Они как были, в костюмах, и с перепуганным Кешей в придачу ввалились в студенческий клуб, расположенный недалеко от кампуса. На входе у них, конечно, отобрали биты, но внутрь пропустили, там ребята взяли себе пива, а Кеше - какой-то коктейль с зонтиком. У них там было много друзей, они с кем-то трепались, громко играла музыка, вокруг Кеши хороводились альфы с горящими глазами, но рука Гризли на плече дарила ощущение покоя и защищенности.

Иннокентий, как всякий домашний ребенок, ботаник и тихоня, никогда не был даже на школьных танцульках, а тут взрослый клуб, непривычно громкая ритмичная музыка, множество невероятных запахов. Он потерялся в новых ощущениях и запахах. Омега выпил коктейль, он был вкусным, но, по всей видимости, содержал алкоголь, потому что мир вокруг как-то слегка поменялся. Люди стали красивее и добрее, музыка приятнее. Мир сверкал новыми гранями, и Кеша рассматривал его, как калейдоскоп, в котором причудливо менялись разноцветные камушки. Кеша посмотрел на Гризли, а он оказывается такой красивый! И почему он этого раньше не замечал? И умный! Кеше захотелось пообщаться с умным человеком, но тот потащил его танцевать! И Кеша вдруг понял, что он умеет танцевать! И, вообще, все так классно!

А потом был еще один коктейль, и что случилось потом, Кеша совсем не мог вспомнить на следующий день. Он очнулся утром в родненькой постельке, что безмерно радовало, но то, что он лежал под одеялом не в пижаме, а чулках и стрингах, огорчало! Он совершенно не помнил как оказался дома и как раздевался. Голова болела страшно, глаза резало от света, а во рту было сухо, как в пустыне! Кеша попробовал сесть, голова гудела, руки дрожали. Это было УЖАСНО! Но омега прислушался к себе, попа не болела, и он успокоился, значит, пронесло и это ПРЕКРАСНО!

На жалобный стон сына в комнату зашел папа и принес какой-то шипучий напиток. Он помог сыну его выпить, а потом присел на край кровати и со смехом начал рассказывать, как Мишенька (какой золотой мальчик!) принес на руках их непутевое дитятко, и даже сам уложил его в кровать. А потом еще прощения просил за то, что даже не догадывался, как можно упиться в хлам практически безалкогольным коктейлем.

Хорошо, что сегодня воскресенье и можно спокойно поваляться в кроватке, приходя в себя. Сердобольный папа принес сынуле покушать в постель. А вот отец, как истинный живодер, прочел сыну нуднейшую лекцию о поведении и правилах приличия. О том, что можно и, главное, чего нельзя ни в коем случае делать незамужнему омеге.

После завтрака Иннокентий почувствовал себя лучше и потащился в ванную, чтобы почистить зубы и, наконец, умыться. То, что он увидел в зеркале, повергло его в глубочайший шок. Оказывается, у него вся шея и верхняя часть груди были в засосах, а верхняя губа подозрительно оттопыривалась, будто прикушенная! Утренняя лекция отца о приличном и неприличном поведении приобрела смысл и угрожающее звучание. Кеша судорожно попытался вспомнить, что произошло в клубе. Но в голове мелькали яркие картинки, которые кружились как в калейдоскопе, но абсолютно не складывались в хоть сколько-нибудь приемлемую цельную картинку.

Кеша судорожно ощупал себя всего, но каких-нибудь изменений в своем организме, кроме головной боли и дрожащих конечностей, не обнаружил. Он быстро привел себя в порядок и залез обратно в кроватку и, укутавшись поплотнее в одеялко, судорожно пытался вспомнить хоть что-нибудь! Поскольку в голову лезли одни глупости и ужасы, он к вечеру накрутил себя настолько, что был готов броситься к родителям со слезной просьбой перевести его куда угодно, лишь бы не встречаться еще раз с одноклассниками, а, главное, с Кондратом. Потому что совсем непонятно, как себя теперь с ним вести.

Утром папенька растолкал Иннокентия и, несмотря на все его жалобы и просьбы, железной рукой выпроводил его в школу. Кеша оделся как обычно, но поскольку засосы на шее за день не исчезли, он завязал на шее платок и, нацепив сверху наушники, на дрожащих ногах отправился в путь. Кондрат встретил Кешу на обычном месте и, по-хозяйски облапав, полез целоваться, Кеша едва успел увернуться и губы альфы чмокнули в ухо, вызвав мурашки по всему телу.

Вырвавшись из медвежьих объятий и отдышавшись, Кеша попытался задать наводящие вопросы, чтобы выяснить, что произошло в клубе и откуда у него засосы на груди.

- Ты, что, не помнишь, что было в клубе? - альфа недоверчиво прищурился, – совсем ничего?

Кеша мучительно покраснел и помотал головой. Гризли недоверчиво посмотрел на него, а потом только зловредно так улыбнулся и, забрав рюкзачок, закинул руку на плечи омеге, буднично придвигая к себе поближе. Он молчал всю дорогу, только все шире и шире улыбался в ответ на робкие вопросы Кеши о субботнем вечере.